Чиж выслушал мои доводы очень внимательно, но не факт, что усвоил.

Время до обеда я провел за разбором бумаг и документов, полученных еще два года назад. Они подтвердили сказанное Дмитрию Ивановичу. Получается, что я ничего не нафантазировал.

Вот разрешение на развертывание в Топинске особого отдела канцелярии генерал-губернатора Западной Сибири по присмотру за добычей и распространением дурманящих зелий. Штат до четырех человек чином от титулярного советника и ниже.

Так, а вот и смета… даже не знаю, что теперь делать. Есть у меня подозрение, что так и не востребованные до сих пор денежные средства могли уйти куда-то налево. Нужно будет устроить небольшой переполох среди заплесневелой братии в канцелярии генерал-губернатора.

Ладно, решу, что делать, уже в Омске.

Разобравшись с документами, я собрал пакет для Дмитрия Ивановича. Все равно он понимает в этом всем больше моего. Затем начал готовиться к еще одному разговору, без которого невозможно внести полную ясность в деле о попытке смены власти в славном городе Топинске.

Сняв трубку телефона с рычага, я попросил барышню соединить меня с судейской канцелярией. Ответил, как обычно, секретарь Бабича. Вопрос утрясли минут за десять – выяснилось, что вечером господин Бабич почтит своим присутствием сигарный клуб. И было у меня предположение, что до этого звонка подобных планов у судьи не было.

Кто бы сомневался, что ради обеда Чиж все же оторвется от веселой компании друзей, – сказывалось голодное детство. Увы, сбежать сразу после сытной трапезы у него не вышло. Парень был привлечен к делу в качестве посыльного, получив пакет документов для Дмитрия Ивановича. Сверкнув пятками, мой гонец умчался вдаль, и до вечера мы его вряд ли увидим. Но к сумеркам он точно будет дома. У нас еще ночные тренировки, одновременно пугавшие Чижа до дрожи и приводившие его в восторг. Подобные чувства обычно присущи любителям фильмов-ужасов.

Официально вечер в сигарном клубе начинался с заходом солнца. Конечно, и днем здесь можно было застать парочку завсегдатаев, которым нечем заняться, но не в понедельник. Когда вошел в главный зал клуба, я увидел, что внутри находится лишь два посетителя. Справа в углу сидел полковник Бекетов – восьмидесятилетний старик, который, как мне кажется, даже спал в своем любимом кресле. Когда бы я ни приходил в клуб, он всегда был здесь. Судья занял столик в дальнем конце зала, уже окутавшись облаком сигарного дыма.

Я подошел ближе и поздоровался.

– Присаживайтесь, Игнат Дормидонтович, – указал судья зажатой в пальцах сигарой на кресло с другой стороны стола. – Надеюсь, с вами не приключилось ничего особо плохого, потому что мне нынче и своих проблем хватает.

– Проблем со столичным гостем? – уточнил я, устроившись в кресле.

– Он уже добрался и до вас? – напрягся судья, как рысь перед прыжком.

Ему было чего опасаться. Достаточно одного моего неосторожного слова – и ко всем чертям полетит не только карьера судьи, но и репутация его дочери. В этом случае Лизе нужно будет готовиться не к замужеству, а к постригу.

– Нет. Скорее всего, донимать протеже генерал-губернатора у него духа не хватит. По крайней мере, без особой нужды. Но я не собираюсь сидеть и ждать в неведении.

– Если честно, мне нечего вам рассказать, – пожал плечами судья и выпустил облако дыма.

– Меня больше интересует, какие вы сделаете выводы из моего рассказа.

– Даже так? – удивился Бабич и опять напрягся. – Излагайте.

– Наш незваный гость надавил на Бренникова, пытаясь выведать все, что он знает об убийстве вашей горничной. А когда был послан, привлек полицмейстера. В итоге Дмитрий Иванович отправил шефа туда же, куда и залетного чиновника по особым поучениям. За что и был отстранен от службы.

Слушая меня, судья запыхтел дымом, как местный локомотив паром:

– Мне Аполлон об этом не рассказывал. Только позвонил и предупредил, что не сможет ничем помочь с пришлым чиновником. Очень уж серьезные силы за ним стоят.

– Он не уточнил, какие именно силы?

– Нет, но я узнаю, – решительно сказал Бабич. – А как насчет Дмитрия Ивановича? Думаете, будет молчать? Такому, как он, тяжко без любимой работы.

– Уже полегчало. С сегодняшнего дня он работает в моем отделе.

– Даже так? – удивленно поднял кустистые брови судья.

– Да, – спокойно кивнул я, – мало того, завтра я отбываю в Омск и постараюсь узнать у князя побольше о происходящем непотребстве.

Судья некоторое время молчал. Затем встал и протянул мне руку:

– Признаюсь, Игнат Дормидонтович, я думал, что после спасения дочери дружба с вами окажется для меня обузой. Но все вышло с точностью до наоборот.

Да уж, судья совершенно прав, пользы от этого разговора для меня немного. Надеюсь, мне не придется тащить сей воз в одиночку, тем более что делать этого я не собираюсь. Если судья не станет бороться всерьез, то и мне брыкаться нет смысла. Впрочем, все зависит от масштаба изменений в жизни Топинска, которые собираются вносить новые претенденты на власть в городе.

После рукопожатия Бабич не вернулся в кресло, чем явно намекнул на то, что ни продолжать разговор, ни оставаться в клубе он не намерен.

Ну что же, информацией я не разжился, зато расставил акценты.

Так как посещение клуба было мимолетным, ночная тренировка прошла в положенное время. Чиж уже ждал меня дома, одевшись в исконно русском стиле – рубаха навыпуск и свободные портки, разве что на ногах не лапти, а мягкие кожаные мокасины. На вороте рубахи даже имелась вышивка, и все же этот наряд мы использовали как кимоно. Одевшись точно так же, я вывел парня на задний двор. Еще в прошлом году мы обнесли весь прилегающий к каланче участок высоким забором и высадили кустарник, так что лишних свидетелей тренировки не могло быть по определению. А с тем, кто жил в бане, нам и собака без надобности.

Ведро возле порога в баньку стояло в нормальном положении, значит, наш крайне необычный постоялец на месте. Тренировки мы проводили регулярно по понедельникам, средам и пятницам. В четверг стригой навещал Софью для приема донорской крови. В остальные дни он мог делать все что угодно, конечно, в рамках оговоренных правил.

Постоянное нахождение в месте Силы и подпитка энергоизмененной кровью тамошних обитателей ему уже не нужны, так что свободного времени у упыря хоть отбавляй.

– Мыкола, – тихо позвал я, и тут же дверь в баню скрипнула.

Сам вампир появился в проеме беззвучно. Он был одет в привычную форму Запорожского казачьего войска, но с обычным человеком его спутать уже невозможно. С каждым месяцем вампир все больше походил на тех стригоев, с которыми я имел сомнительное удовольствие близко общаться в Валахии. Это был крайне опасный зверь и, что самое неприятное, слабо предсказуемый.

– Начинаем, – обратился я к Мыколе, внимательно наблюдая за его реакцией.